Carmina Burana
Состав исполнителей: сопрано, тенор, баритон, корифеи хора (2
тенора, баритон, 2 баса), большой хор, камерный хор, хор мальчиков,
оркестр.
История создания
В 1934 году Орф случайно познакомился с кататогом вюрцбургского
антиквариата. В нем он наткнулся на название «Carmina Burana,
латинские и немецкие песни и стихи из бенедикт-бойернской рукописи
XIII века, изданные И. А. Шмеллером». Эта рукопись, не имевшая
названия, составленная около 1300 года, находилась в Мюнхене, в
придворной королевской библиотеке, хранителем которой в середине
XIX века был Иоганн Андреас Шмеллер. Он издал ее в 1847 году, дав
латинское название Carmina Burana, означающее «Бойернские песни» по
месту находки в начале XIX века в бенедиктинском монастыре в
предгорьях Баварских Альп. Книга пользовалась большой популярностью
и менее чем за 60 лет выдержала 4 издания.
Название «с магической силой приковало мое внимание», — вспоминал
Орф. На первой странице книги была помещена миниатюра с
изображением колеса Фортуны, в центре его — богиня удачи, а по
краям четыре человеческие фигуры с латинскими надписями. Человек
наверху со скипетром, увенчиваемый короной, — «царствую»; справа,
спешащий за упавшей короной, — «царствовал»; простертый внизу —
«есмь без царства»; слева, взбирающийся вверх, — «буду
царствовать». И первым было помещено латинское стихотворение о
Фортуне, изменчивой как луна:
Фортуны колесо вертеться не устанет:
низвергнут буду я с высот, уничиженный;
тем временем другой — возвысится, воспрянет,
все тем же колесом к высотам вознесенный.
Орф сразу же представит себе новое произведение — сценическое, с
постоянной сменой ярких контрастных картин, с поющим и танцующим
хором. И той же ночью сделал наброски хора «Я оплакиваю раны,
нанесенные мне Фортуной», который затем стал №2, а следующим,
пасхальным, утром набросал другой хор — «Милая желанная весна»
(№5). Сочинение музыки шло очень быстро, заняв всего несколько
недель, и к началу июня 1934 года «Кармина Бурана» была готова.
Композитор сыграл ее на рояле своим издателям, и те пришли от
музыки в восторг. Однако работа над партитурой завершилась лишь 2
года спустя, в августе 1936-го.
Орф предложил исполнить кантату на Берлинском музыкальном фестивале
в следующем году, однако снял свое предложение, узнав об
«уничтожающем приговоре высших авторитетов». Возможно, среди этих
авторитетов был знаменитый немецкий дирижер Вильгельм Фуртвенглер,
высказывание которого повторялось повсюду: «Если это музыка, то я
вообще не знаю, что такое музыка!» Но скорее всего это были высокие
чины нацистской партии, которые находили все новые поводы для
запрещения кантаты. Наконец руководитель оперного театра во
Франкфурте-на-Майне добился разрешения, и 8 июня 1937 года
состоялась премьера в сценическом оформлении. Успех был
необычайным, однако Орф назвал победу пирровой, ибо 4 дня спустя
комиссия важных нацистских чиновников, посетив спектакль, объявила
кантату «нежелательным произведением». И на протяжении 3 лет она не
ставилась больше ни в одном городе Германии.
В средневековом сборнике «Кармина Бурана» содержится более 250
текстов. Их авторы — известные поэты и беглые монахи, студенты и
школяры, бродившие из города в город, из страны в страну (по-латыни
их называли вагантами) и писавшие на различных языках —
средневековой латыни, старинном немецком, старофранцузском.
Использование их Орф считал средством «вызывать душу старых миров,
язык которых был выражением их духовного содержания»; особенно его
волновал «захватывающий ритм и картинность стихов, напевная и
единственная в своем роде краткость латыни». Композитор отобрал 24
текста разной длины — от одной строки до нескольких строф,
различных по жанрам и содержанию. Весенние хороводы, песни о любви
— возвышенной, стыдливой и откровенно чувственной, песни
застольные, сатирические, философски-вольнодумные составляют пролог
под названием «Фортуна — повелительница мира» и 3 части: «Раннею
весной», «В кабаке», «Суд любви».
Музыка
«Кармина Бурана» — самое популярное сочинение Орфа, которое он
считал началом своего творческого пути: «Все, что я до сих пор
написал, а вы, к сожалению, издали, — говорил композитор издателю,
— можете уничтожить. С «Кармина Бурана» начинается мое собрание
сочинений». Авторское определение жанра (на латыни) типично для
Орфа: светские песни для певцов и хора в сопровождении инструментов
с представлением на сцене.
Хор пролога «О Фортуна» содержит музыкальное зерно всей кантаты с
характерной для композитора мелодией, гармонией, фактурой —
архаичной и завораживающей — и воплощает основную мысль — о
всевластии судьбы:
О Фортуна,
Лик твой лунный
Вечно изменяется:
Прибывает,
Убывает
Дня не сохраняется.
То ты злая,
То благая
Прихотливой волею;
И вельможных,
И ничтожных
Ты меняешь долею.
Светлая сцена «На поляне» (№6—10), завершающая 1-ю часть, рисует
весеннее пробуждение природы и любовных чувств; музыка пронизана
свежестью народных песенно-танцевальных оборотов. Резкий контраст
образует №11, открывающий самую краткую 2-ю часть, — большое соло
баритона «Пылая изнутри» на текст фрагмента «Исповеди» знаменитого
ваганта Архипиита Кёльнского:
Пусть в харчевне я помру,
но на смертном ложе
над поэтом-школяром
смилуйся, о Боже!
Это многоплановая пародия: на предсмертное покаяние (с оборотами
средневекового напева Dies irae — День гнева, Страшный Суд), на
героическую оперную арию (с высокими нотами и маршевым ритмом).
№12, соло тенора-альтино с мужским хором «Плач жареного лебедя» —
еще одна пародия, на погребальные плачи. №14, «Когда мы в кабаке
сидим» — кульминация разгула; бесконечное повторение одной-двух нот
рождено повторами в тексте (на протяжении 16 тактов 28 раз
употреблен латинский глагол bibet — пьет):
Пьет народ мужской и женский,
городской и деревенский,
пьют глупцы и мудрецы,
пьют транжиры и скупцы,
Пьет монахиня и шлюха,
пьет столетняя старуха,
пьет столетний старый дед, —
словом, пьет весь белый свет!
Прямо противоположна по настроению 3-я часть, светлая и
восторженная. 2 соло сопрано: №21, «На неверных весах моей души»,
целиком звучащий пианиссимо, и №23, «Любимый мой» — свободная
каденция почти без сопровождения, с предельно высокими нотами,
разрываются двойным хором с солистами (№22) «Наступает приятное
время», рисующим все более нарастающее любовное веселье. Резкий
контраст возникает между финальным хором (№24) «Бланшефлёр и Елена»
— кульминацией массового ликования, и трагическим хором №25 —
возвращением №1, «О Фортуна», образующим эпилог.
А. Кенигсберг